JANE ДЖЕЙН #акция «группа б»

Возраст 17

Место проживание Лабиринт

Прототип Willa Holland

Характер Обычно за безразличием люди скрывают спектр настоящих эмоций, Джейн же, напротив, приходится прятать свой пофигизм. Она уже давно не терзает себя переживаниями, злостью на Создателей или тоской по прошлому, но всячески пытается это скрывать, иногда, возможно, переигрывая. В Джейн не больше корысти, злости и жажды власти, чем в обычном среднестатистическом человеке. Она, конечно, была не против принять кураторство, но это никак не повлияло на ее отношение к другим. Девушку вполне устраивала ее «обычность», она не пыталась как-то выделяться, не была бунтарем. Иногда, правда, приходилось включать «начальника», но иначе с некоторыми бегунами просто не справиться. А в целом, Джейн просто жила одним днём и без возражений подстраивалась под ход вещей. Ведь прошлого ее все равно лишили, а за совершенно неоднозначное будущее еще нужно бороться. «Здесь и сейчас» – намного проще и понятней. История жизни До П.О.Р.О.К.а Говорят, души сами выбирают время и место для прихода в материальный мир. Если все обстоит действительно так, то эта душа не слишком ответственно подошла к данному вопросу, выбрав худший момент из всех возможных. Кейси «посчастливилось» родиться во времена солнечных вспышек и вышедшей из под контроля эпидемии, задумавшей истребить весь человеческий род. Семья девочки жила в хорошем районе, благодаря чему поначалу вирус обступал их стороной, гуляя среди бедности, но этого было недостаточно для нормального детства. Родители слишком боялись заразиться, поэтому засели в доме, изолируя себя и дочь от внешнего мира. Кейси не гуляла с мамой и папой в парке по воскресеньям, не играла весь солнечный день на площадке с другими детьми, не каталась на велосипеде и не делала ещё кучу всего интересного из того, чем должен заниматься обычный ребенок. Она была ещё совсем маленькой, но уже осознавала, как долго и нудно тянутся дни. Кейси беспокоилась о том, будет ли так всю ее жизнь, и часто спрашивала об этом маму. Женщина не воспринимала вопросы дочери всерьез, считая ее слишком юной для таких размышлений.  Но Кейси замечала, как глаза матери становились печальными, хоть она и старалась улыбаться, говоря, что дальше будет лучше. Поэтому девочка решила больше не расстраивать родителей такими расспросами, доверившись. Но лучше не стало. Первой вирус подхватила мама. В один из дней женщина не зашла в комнату дочери, не распахнула занавески и не разбудила девочку нежным поцелуем в лоб, хотя делала так всегда. Тогда Кейси почувствовала неладное. Она побежала в комнату родителей, но отец поймал дочь раньше, чем она успела преодолеть коридор. Взяв Кейси на руки, он сказал, что мама заболела и к ней нельзя заходить, иначе вирус перейдет и на них. Но девочка все равно тайком пробиралась в спальню, подолгу сидя у кровати матери. Перед болезнью женщина научила дочь читать, и теперь та часто приносила разные книги, читая матери вслух, а она говорила, что гордится своей дочуркой. В такие моменты Кейси казалось, что скоро мама поправится и все действительно станет хорошо. Девочка всегда поздно вставала и поздно ложилась, папа говорил, это потом что она «сова». Вот и в ту ночь Кейси не могла уснуть. Она крутилась в кровати, когда раздался нечеловеческий крик, сопровождающийся звуками борьбы, а потом пронзающий слух выстрел и звенящая тишина. Девочка так и не смогла заставить себя выйти из комнаты, а на утро мамы уже нигде не было. Все произошло в четверг. Она запомнила. После этого отца в мужчине, делящем с ней дом, Кейси не узнавала. Он замкнулся в себе, отдалился от дочери, практически не разговаривал. «Будь сильной, мама бы этого хотела», – единственная фраза, которую он повторял снова и снова, стоило Кейси захныкать. Позже она так и поступала. Кивала, вытирая рукавом слезы, и утыкалась в книгу, искоса поглядывая, как отец перебирает оружие. «Нужно будет защищаться от заражённых», – говорил он. Но П.О.Р.О.К добрался до их дома раньше, чем кто-либо из шизов. Оружие не помогло, Кейси забрали, а что стало с отцом, она так и не узнала. П.О.Р.О.К Кейси всегда любила свое имя. Она не понимала, почему оно не нравится взрослым людям, которые упорно называли ее по-другому. Поначалу девочка пыталась сопротивляться, придумывала уловки, чтобы избежать пугающих ее процедур по сбору крови и игнорировала тестовые вопросы. Но как бы Кейси не старалась быть сильной, справиться с такой давящей атмосферой  было ей не под силу.  Попадая в трудные ситуации, люди ломаются, при этом совершенно по-разному справляясь с ситуацией. У Кейси тоже был свой личный внутренний защитный механизм. В какой-то момент в голове словно что-то щёлкнуло, и девочке просто стало все ровно. Она отпустила ситуацию, начала проходить тесты, отзываться на новое имя и соглашаться на все испытания. Особенно Кейси полюбила бег на беговой дорожке, помимо того, что это позволяло  выплеснуть всю энергию, которая копилась изо дня в день, пока девочка сидела дома, так  ещё и помогало отвлечься от угнетающих мыслей. Конечно, Кейси скучала по дому, но в тоже время ей нравилось быть в коллективе. Сначала девочка сильно стеснялась, боясь, что не сможет найти друзей, ведь крайне редко общалась со сверстниками. Но это оказалось проще, чем она думала. Тогда Кейси поняла, что если перестать беспокоиться и забить на все происходящее, стараясь просто плыть по течению, жить оказывается намного проще. А она, глупая, все время сопротивлялась. Лабиринт. Наше прошлое делает нас теми, кем мы являемся сейчас. Девушка попала в первую двадцатку «счастливчиков». Она, как все до нее, да и после, очнулась в странном, замкнутом помещении, которое двигалось с устрашающим лязгом. В голове крутилась сотня мыслей, но все они путались, цеплялись друг за друга, вставая неприятным комом в горле. Страх от непонимания происходящего словно сжимал лёгкие, не давая нормально дышать. И в этой холодной темноте девушка была уверена только в одном: ее зовут Джейн. Джейн и не представляла, что единственное сохранённое воспоминание о прошлой жизни на самом деле было навязано учёными, назвавшими ее в честь Джейн Гудолл – приматолога, которая обнаружила общие эволюционные корни у человека и обезьяны. Эта выдающаяся женщина стала первым исследователем, давшим имена своим подопытным, и потратила сорок пять лет на изучение приматов. Была в этом какая-та ирония. Джейн как раз чувствовала себя обезьянкой в огромной клетке в форме лабиринта, по всей территории которой лазают жучки с глазками-камерами, напоминая: наблюдение ведётся круглосуточно. В первые дни, когда шоковое состояние ещё не отпустило, девушке хотелось побыть в одиночестве, дабы разложить все по полочкам, но куда бы Джейн не шла, меленькие наблюдатели следовали по пятам. Это раздражало, но только поначалу. Как говорится, человек привыкает ко всему, даже к виселице: подрыгается, подрыгается и привыкнет. Джейн и сама не заметила, как жизнь в Лабиринте со всеми вытекающими порядками и правилами стала восприниматься как что-то нормальное и даже обыденное. Словно вошла в привычку. Когда чувство опустошённости чуть-чуть притупилось и девушка начала заново узнавать себя, то поняла, что помимо любви к чтению и странной неприязни к четвергам, ей нравится бегать. Это помогло Джейн быстро найти свое место в Глейде. Каждое утро она вставала за полчаса до открытия огромных стен, передвижение которых нарушало все законы физики, принимала контрастный душ, чтобы хоть как-то проснуться, и весь день бегала по извилистым коридорам, пытаясь распознать изменения. А потом возвращение на поляну, некоторое время за чертежами, ужин и сон. Так дни плавно переходили в недели, недели в месяцы, все сливалось воедино. Джейн казалось, что все события проходят мимо бегунов, но ее это не сильно расстраивало. В конце концов, все они здесь живут только ради одной цели – найти выход. Особенно энтузиазма прибавилось, когда она получила «должность» куратора. Тогда Джейн не сомневалась, что они справятся. Но так было до того, как ее ужалили. Укус гривера помог вернуть обрывки воспоминаний, и теперь девушка имела представление о том, во что превратился мир за стенами Лабиринта. Это было слишком большое потрясение, пережить которое помог только вновь включившийся защитный механизм. Нет, Джейн не сдалась, ей просто стало плевать, смогут они выбраться или нет, ведь что здесь, что там придется выживать. Да, и если так подумать, у всех один конечный итог, так что смысла из кожи вон лезть непонятно ради чего, Джейн больше не видела. Но она не ушла в себя, как делали большинство ужаленных, а изо всех сил старалась вести себя как обычно. Хоть каждое утро хотелось послать все куда подальше, девушка продолжала вставать и исполнять свою функцию куратора. Ведь: а) бег по-прежнему помогал отвлечься; б) она все же чувствовала ответственность за остальных, считая, что будет слишком жестоко лишать их надежды. Поэтому все, что Джейн оставалось делать, так это притворяться, будто она все еще верит, что скоро они найдут выход и все будет хорошо. Лож всегда давалась Джейн с трудом, но твердый мужской голос в голове постоянно повторял: «Будь сильной».

Связь vk

Пост любой ваш пост Внеплановой передышки было вполне достаточно, чтобы Кора полностью восстановила свои силы, чего не скажешь о ее спутнице. Не смотря на то, что дальше Хейл могла бежать намного быстрее, она старалась держаться чуть позади девушки, как бы присматривая, чтобы та в какой-нибудь совершенно не подходящий момент не рухнула на землю. Было уже понятно, что Кора ее не бросит, но вот тащить обессиленное тело до машины, о точном месте нахождения которой она до сих пор не знала, все-таки не хотелось. Это замедлило бы их слишком сильно, как раз на столько, чтобы обоим попасть в руки охотников. Но девушка была настоящим бойцом, умеющим здраво мыслить, невзирая на травму, и сдерживать свои чувства в нужной ситуации, что, несомненно, импонировало Коре. Хейл никогда так не радовалась, увидев машину, как сейчас. Она облегченно выдохнула – ещё немного и они точно будут в безопасности. Когда девушка с большим трудом, который все же был замечен Корой, натянула одежду, Хейл позволила себе опустит взгляд ниже уровня плеч незнакомки, но тут же вернула его обратно к лицу, реагирую на голос. – Прав у меня нет, – вождение была не лучшая сторона Коры. Она всего пару раз садилась за руль, и то в самых экстренных ситуациях, каковой и являлась эта. Хейл обернулась, всматриваясь в неровную полосу деревьев, где-то вдали волчий слух улавливал передвижения людей. – Это предупреждение на случай, если мое вождение не устроит дежурный патруль, – улыбнувшись уголками губ, Кора заняла место «у штурвала». Быстро повернув ключ зажигания, Хейл перевела рычаг передач в нужное положение, взглянув в зеркало заднего вида. Охотники между деревьями до сих пор не мелькали, а значит, время ещё есть. Кора не стала вдавливать педаль газа до придела, посчитав, что по такой неровной дороге машина и без того будет сильно прыгать, принося койоту не мало дискомфорта. Хейл вообще не очень-то уверенно чувствовала себя за рулём, и первую минуту автомобиль вилял из стороны в сторону, а изучающий взгляд со стороны пассажирского сидения ещё больше мешал сосредоточиться. – Что? – Хейл не отводила взгляд от дороги, решив передать все раздражение через голос, но сразу же пожалела, что задала вопрос, ведь на нее посыпался поток слов, а сейчас Кора предпочла бы находиться в тишине. С ответом она медлила. Честно сказать, Кора считала себя самой эмоциональной из всех оставшихся Хейлов, но даже ей было трудно вести разговоры о морали и долге относительно себя с малознакомым человеком. – Ты помогла мне, я помогла тебе, – наконец выдавила она. Закусив губу, Хейл, насколько могла плавно, завернула, выезжая на ровную асфальтированную дорого. Дальше машина пошла намного уверенней, а сама Кора даже смогла расслабиться. – Считай один-один.